Литературный Арт-клуб - Newartclub

NAVIGATOR

Присоединяйтесь!

Некоторые правила участия в клубе

Ваши отзывы:

Гостевая

Club E-mail

Редакция:

Состав

St. Petersburg, Russia

* * *

navigator

Об авторе:
Дата рождения:
Город: Ленинград
Домашняя страница: Международные Мото Новости navigator online
E-mail: navigator

Содержание:

Стр. 2

ТЕПЛЫЙ ДОЖДЬ

Стр. 1

Хочешь бежать - беги
СЛЕПОЙ ОХОТНИК
ЗИМНИЕ СНЫ
В ДЕСЯТКУ
ЧТО-ТО НЕ ТАК
СТАВКИ СДЕЛАНЫ
НАМ
ОТРЫВОК ИЗ ПОВЕСТИ, КОТОРАЯ НИКОГДА НЕ БУДЕТ ЗАКОНЧЕНА

ТЕПЛЫЙ ДОЖДЬ

Старый мост все же рухнул. Мне пришлось вести машину вокруг озера, которое, наверное, никогда не было таким, как в тот вечер. Слишком спокойное, серое, как зеркало. На дороге ни одной машины, как обычно. Лишь воздух зловещ. И вокруг безлюдно. Места здесь пустынные. Звуки дня смолкли. Всё готово к ночи. Казалось, накопившаяся во мне усталость передавалась машине. У меня, вероятно, заняло два часа, чтобы добраться до дома. Быстро темнело. Тени здесь и там ложились под колеса. Наверняка к дождю, за несколько миль до дома поднялся пыльный ветер. Я свернул направо. Какие-то небольшие птицы наполняли насторожившийся воздух криками. Зашуршали шины по грунтовой дороге, впереди задрожал мой дом. Он, одинокий, казался маленьким и беззащитным. У меня и тени сомнения не было: будет дождь.

Не успел я пересечь порог, как тяжелый дождь ударил во все шестнадцать окон сразу. В темноте ничего нельзя было разобрать. Только шум дождя. На мгновение меня окружил белый огонь и ударил в глаза. Я, было, расправился с темнотой, но свет не зажигался. Ударил гром. Что-то случилось. Я чуть зашуршал курткой. Повесил ее в прихожей. Сначала-то хотел просто бросить ее на пол. Густой мрак внутри, я на ощупь поднялся на второй этаж, вошел в комнату. Ни одной звезды не было на ее черном небе. Ну, вот и добрался. Барабанил дождь. Марта вряд ли приедет, даже если бы захотела. Опять-таки на ощупь пришлось искать свечи, глаза никак не свыкались с темнотой. Ага, вот и свечи! Зажег две. Поставил на стол. О.К. Обойдусь без нее. Может быть, даже лучше иногда побыть одному. Я ведь действительно устал и добрался сюда на последнем дыхании.

Два дня пройдут быстро. А потом… Эта работа, должно быть, самая важная в этом году. Потому-то и изматывающая такая. К шестнадцатому я должен уже все сделать. Нет, я не должен думать о работе, иначе я сойду с ума. Почаще надо выбираться сюда, каждый уик-энд. Я сел. Предложи мне сейчас вернуться назад и снова поехать сюда - я бы отказался. Вернее, просто бы не смог еще раз повторить этот путь. Очень далеко.

Я сидел в красном кресле, вглядываясь в черное зеркало окна, как в черный треугольник. Время от времени кроны деревьев, промокшие до нитки, озарялись молниями. Ветер трепал их и гнул к грязной земле. Он неистовал и порывался сломать их. Дальше мне ничего не было видно. Дальше - тьма, небытие. Множество черных треугольников слились в один большой, и его стороны вышли далеко за пределы моего зрения и сознания. Он ужасно глубок, он поражает своей глубиной и мощью, соленый океан со всех сторон обволакивающий меня. Что я, бессильный, могу сделать?

Я видел, как я сидел в красном кресле, усталый и подавленный, смотря в мои собственные глаза и сквозь меня. Слезы дождя текли по моему лицу. Если бы я не знал, что это мои глаза, я бы всенепременно увидел в них что-то дикое и чужое. Неуловимо. Я вскочил бы и, неуклюже повернувшись, побежал бы, очертя голову, прочь, опрокидывая столик, натыкаясь на что-то в темноте. Я слышал, как глухо зазвенели бутылки за моей спиной, услышал брызги разбитого стекла. Я боялся оглянуться. Это - он! Он преследует меня! Комната вспыхнула, стало светло, как днем. Что есть мочи, я выбежал из комнаты. Я бежал, подгоняемый, подстегиваемый ужасом и криком дождя, как слепая птица или пьяный полуночный поезд. Я с трудом проникал густую, потную темноту. Она сковывала мои движения вязкой, мерзостной массой. Она была отвратительна. Звуки слились в тягучую какофонию. Может быть, я даже хотел зажать уши руками. Отчаянно я барахтался, пробираясь вперед, мне не хватало воздуха. Я задыхался. Ощущение мерзости, слизи солоно-пресной не покидало меня. У меня не было мыслей, только ужас. Всё. Всё бессмысленно. Бессмысленно и напрасно. Он играючи настиг меня. И схватил за одежду. Но вдруг я провалился куда-то вниз и покатился по лестнице. Потом замер. Спустя некоторое время я очнулся. Я видел всё вокруг себя отчетливо, словно кошка. Вокруг никого не было.

Вокруг никого не было. Я сидел на полу, прижавшись спиной к стене. Слева от меня вверх тянулись ступени. Я чувствовал боль, но не чувствовал - где. Страха не было. Было безразличие. Даже это безразличие не пугало меня. Я запрокинул голову, увидел свою куртку. А я, было, подумал, что и не покидал красного кресла. Устал… Глаза мои закрылись, и я провалился в бездну. Неуправляемый полет. С высоты мой дом был, как спичечная коробка. Ни к чему намоченные спички. С ветром я летел к горизонту. Изредка подо мной мелькали дома. Жизнь подобна коробку спичек. Я различал огни, скопления их, а потом все слилось в черную дрожащую полосу. Дождь остался позади. Вверх я не смотрел. Лишь гул ветра в ушах.

Я не мог не придти в себя, когда резкий звонок достиг коры головного мозга по слуховому нерву. Я пришел в себя, мокрый от пота. Некоторое время в ушах шумело. Бессильный, я сидел на полу, прижавшись спиной к стене. Болела нога. Я стал прислушиваться. Был звонок? Если - да, то в трех метрах от меня, за дверью кто-то стоит. Кто бы это мог быть? Да нет же, мне показалось. Ночь, дождь, до ближайшего жилья мили две. Все-таки я чувствовал какой-то холодок. Стараясь не шуметь, я поднялся и осторожно стал подниматься еще выше - по лестнице. Я решил посмотреть, что там наверху… Как их там? Слуховые галлюцинации. Я остановился на половине пути и насторожился, как дикий зверь, озираясь вниз на дверь. Я - кошка, радовался я совсем по-детски. Дождь, что, было уже, перестал, вдруг зашумел, застучал с новой силой. А пусть! Я взглянул наверх и хотел пойти дальше. Я весь сжался в комок, в дверь снова позвонили. Дали электричество?

Кто? Я постоял немного и решил, что нужно открыть. Не знаю, почему.

- Кто?
- Простите, не могли бы Вы мне помочь?

Я впустил очаровательную и совершенно мокрую блондинку. Джинсы, светлая кофточка, несколько пуговиц расстегнуты, совершенно прилипла к телу и стала прозрачной. Ее упругая грудь в такой одежде была особенно привлекательна. Явно выделялись две ареолы вокруг набухших, как весенние почки, чувственных сосков. Я закрыл дверь.

- Недалеко от Вашего дома у меня сломалась машина. Я ничего не могла сделать. Некоторое время сидела в машине. Но было страшно, гроза, - объясняла мне моя нежданная гостья. Но я уже и так все понял. Или почти все. Или ничего. Я провел ее в гостиную на первом этаже. Это - самая большая комната в доме. Я думал о том, как мило не носить лифчик. Я себе позволить такого не могу.
- И потом, - продолжала она, - я видела, что до Вашего дома было совсем недалеко. И я пошла на огонек. В свете молний. Ужасно красиво. Хотя и страшно. Вы любите стихи? Я люблю.

Она шла впереди, оживленно жестикулируя. Я включил свет, немного прищурился, но быстро привык. Она повернулась и кокетливо протянула мне свою изящную ручку.
- Меня зовут Лиза!
- Рад познакомиться, - ответил я.
Я действительно был рад. И был очарован.
Она восхитительна и привлекательна. Большие глаза, вздернутый носик. Волосы вьющиеся, мокрые все, сбились. Капельки дождя стекают по лицу.

- Но… Но Вы совсем промокли. Пойдемте, провожу Вас в ванную.
- Спасибо. Мне, право же, неловко. Стеснять Вас. Вы, наверное, уже собирались спать. Уже поздно.
- Нет, что Вы, напротив.
И добавил:
- Главное, чтобы Вы не простудились. Вам сейчас нужно согреться.
- Спасибо, согреться бы не помешало. Но, вообще-то, дождь не такой страшный, как кажется. Он теплый. Но мокрая одежда, конечно, это не здорово. У Вас не найдется чего-нибудь, во что можно переодеться? Случайно…
- Я попробую что-нибудь найти. Пока можете надеть халат, он висит в ванной, я покажу. Пока принимайте душ, думаю, что-нибудь найдется.
- Ага, спасибо.

Мы поднялись наверх. Я снова шел сзади и смотрел на плотно облегающие мокрые джинсы. Лестница крутая. Налево - ванная. Я показал ей, где что лежит, показал махровый халат, дал полотенце и вышел. Я вышел, постоял у двери, она включила воду. Какой аромат исходит от ее тела. Я закрыл глаза.

Я вошел в комнату напротив. Ну и картинка! Ничего себе! Я поднял столик. Собрал несколько бутылок. Все время думал о ней. Не сразу даже заметил, что окно открыто. Я подошел к окну. С улицы веяло свежестью и прохладой, было приятно. Немного воды было на полу, на подоконнике - целая лужа. Я выглянул в окно. Дождь чуть моросил. Монотонно. И успокаивающе. Стало светлее. Я высунулся, стараясь увидеть ее машину на шоссе. Несколько капель попало за воротник. Все-таки еще очень темно. На всякий случай, я прикрыл окно. И поднял с пола еще пару бутылок. Скользнул взглядом по этикеткам. Хорошо, что ничего не разбилось, даже пепельница. Хотя, нет - стакан. Пошла на огонек? Но ведь у меня не было никакого огонька. Не было электричества. Может, она видела дом, освещаемый молниями?

Вроде, молнии уже давно прекратились. Остался лишь дождь. Я чувствовал себя неловко. Вечно я придираюсь к словам. Может, она имела в виду что-нибудь другое. Да и вообще, какая чушь! У меня прекрасная гостья! И впереди после этого глупого кошмара неплохой вечер. Она спасает меня. Сам Бог посылает ее мне вместо Марты. Впрочем, это уж совсем не правильная мысль. Они с Мартой совсем не похожи, совсем разные, но обе красивые.

Я вышел из комнаты. Глаза мои наткнулись на дверь ванной комнаты. Я представил струи теплой воды, ласкающие ее тело, крадущие этот аромат. Блуждающие в мягких, белых волосах. А у Марты почти черные. Гладящие ее тело, сосущие грудь. Они стекают по ее спине. Как грациозна ее фигура! И бесстыдна. Вода плавно обтекает ее бедра. Лижет живот. Я хотел стать теплым дождем. Я понял, что хочу войти к ней и войти в нее. Я понял это давно. Я подошел к двери и осторожно навалился на нее, как медведь. Не закрылась… Я быстро спускался вниз и, вроде, даже покраснел. Я разозлился на себя и даже покрутил пальцем у виска.

Я налил себе немного вина в бокал, включил музыку и сел на диван, ожидая ее. Подумал, что надо было наливать коньяк. Совсем забыл, что надо было что-то подыскать ей из одежды, вспомнил я, и сразу же снова забыл. Я ревновал ее к дождю. Ревновать пришлось не долго. Я слышал, как она закрыла воду, как спускалась вниз, поскрипывали ступени. Она вошла. Она улыбнулась мне. Она улыбнулась мне! Хотя, на ее месте любой сделал бы то же самое. На ней был розовый махровый халат. Глубокий вырез приоткрывал ее молодые груди, но не более.

- Как Вы себя чувствуете? - зачем-то спросил я.
- Все замечательно, спасибо. Знаете, я… Мне очень неловко, что нарушила Ваше одиночество. Бывают моменты, когда человеку хочется побыть одному. И… - она устроилась в кресле напротив.
- Ну, что Вы. Я очень рад, что Ваша машина сломалась, - Я чувствовал себя неловко и говорил не то и не так. И добавил - И Вы мне нравитесь.
Она взглянула на меня задорно, широко улыбнулась. Я перестал переживать, что сказал это, когда она ответила.
- И Вы мне нравитесь, - и взяла бокал, который я ей протянул, пригубила. Она поправила непослушные волосы ладонью. Все еще мокрые. Встряхнула головой. Коснулась на мгновение кончиком языка нижней губы, поглядывая на меня. Я заметил.
- Можно я закурю?
- Конечно, - я с готовностью показал ей на пачку сигарет на столе, разделявшем нас. Конечно, она и так ее видела. Суета. О, музыка! Моя спасительница. Спасибо тебе. Я абсолютно не знаю, что мне говорить. Я лишь смотрю на нее. И слушаю музыку. У меня такое чувство, что джинсы мне ужасно жмут. Как мне повести себя? Она так свежа и одурманивающа. Я буду лизать ее тело, как огонь лижет дерево, и она мне отдаст свой огонь, я затушу его теплым дождем.

Она затянулась, отпила немного, снова затянулась, закрыла глаза не надолго. Она устала. У нее чувственные губы. Я хочу целовать их. Она устала. Я буду заботиться о тебе. Ты прекрасно выспишься и отдохнешь. Ведь, надеюсь, тебе не рано вставать? Она открыла глаза и снова улыбнулась. Слава Богу, она начала.
- Пока я стояла на шоссе, не прошло ни одной машины!
- Да, здесь редко встретишь машину, особенно ночью. Куда Вы ехали, если не секрет?
Она засмеялась и сказала, что неподалеку живет ее тетка, к ней она и направлялась на выходные.
- Она, наверное, теперь будет волноваться.
- Может, стоит ей позвонить? - предложил я.
Она чуть подумала.
- Пожалуй, нет. Тетушка, наверное, поволновалась, да и спать легла. И потом, она достаточно хорошо знает меня - я могла и передумать и остаться дома.
Значит, совсем не обязательно, чтобы она уезжала завтра. Я отдал бы не мало, чтобы она провела эти выходные у меня. Суббота и воскресенье. А потом - чертова работа.
- И потом… - она поставила недопитый бокал. Он отражался в полировке стола. - Я могла завернуть к кому-нибудь и остаться. Так угодно судьбе, моей машине понравились Вы. А я с ней полностью согласна.
Она выжидающе взглянула на меня. Вызывающе.

- Ой, у Вас кровь над бровью, - она сказала это очень естественно и просто. Конечно, судьба! Вот нужное слово. Она встала, обошла стол и очутилась передо мною. Видимо, падая с лестницы, я вдобавок поранился. Я не успел ничего сказать, как она наклонилась ко мне. Я ощутил ее полное желания дыхание. И провела горячим языком по царапине, потом еще раз. Все случилось очень быстро. Она выпрямилась и стала развязывать пояс. Вот и всё. Я взглянул на её тело и тут же ощутил его. Она села верхом на меня, прижалась грудью и поцеловала в губы. Черный треугольник стал пачкать меня. Её рука расстегивала пуговицы на джинсах. Тело так ароматно пахло, было таким близким, доверчивым, теплым и мягким, как хлеб, что пекла в детстве мама.

На улице стояла моя машина. Мокрая и скользкая. Дождь успокоился, но и переставать, вроде бы, тоже не собирался. Всё небо заволокли тучи, от края и до края. И трудно сказать, который час. Долго ли до рассвета? Будет ли суббота дождливой?

Я сидел в прихожей на полу и слушал мягкий шум дождя. Немного хотелось спать. И не хотелось. Нет, не было звонка. Мне показалось. Кто придет в такой час, в такую погоду… Я поднялся и осторожно стал подниматься по лестнице, чувствуя какой-то дискомфорт. Нога немножко побаливает. Ушиб, видимо, когда свалился с лестницы. Чего ж это я? А? Совсем разболтались нервы. На пол дороге я остановился, оглянулся на дверь. Постоял… Нет, всё тихо. Потрогал бровь, действительно сочилась кровь, хотя рана совершенно не причиняла мне боли, если бы мне не сказали, я бы и не заметил. Я вошел в комнату. Щелкнул выключателем. Напрасно щелкнул. Это, видимо, до завтра. А свечи?! Глаза привыкли к темноте, и, хотя еще темно, я различал худо-бедно предметы. Вот и свечи. Боже мой! Хорошо, что погасли, когда падали. Я поднял опрокинутый столик. Собрал несколько бутылок. Хорошо, что ничего не разбилось, даже пепельница. Хотя нет - стакан. Стакан толстого стекла раскололся на четыре большие части, остальное превратилось в снежную колючую пыль. Не знаю зачем, я собрал их вместе. E pluribus unum. Собрал, что видел, маленькие, кинул их в стакан. Словно в стеклянную тюрьму. Пораженный, где-то в подсознании, мыслью о том, что я мог быть причиной пожара, и сейчас мог бы метаться по грязной земле и кричать, видя, как языки пламени лижут стены дома, оставленного мною, я не сразу обратил внимание на то, что открыто окно, хотя и потягивало из него прохладой и свежестью. У окна всё было мокрым. Я представил, как упал на мокрую землю, прямо в грязь лицом, закрыл голову руками, не в силах больше любоваться красотой огня. Лишь треск пожираемой огнем древесины. Огонь злорадствовал, дождь только подстегивал его. Я выглянул в окно. Стало намного светлее, даже видно шоссе. Я вдыхал свежий воздух. Да, я совсем успокоился. Успокоился и ветер. Я заметил мчащуюся по шоссе машину. ОНА?!

Машина чуть сбавила ход у моего дома, но проехала мимо. По звуку двигателя я понял, что с машиной не все в порядке. Я следил за машиной, пока она не скрылась из виду. Наважденье. А я опять разволновался. Не мог я, на самом деле, слышать ничего, до дороги метров 100, да еще дождь идет. Ага, вот теперь и бровь заныла тупой болью, надо будет посмотреть потом, сильно там, нет… Пройдет.

Я собрался взять стакан и, как археологическую ценность, чтоб не развалился у меня в руке, сопроводить до мусорного ведра в кухню. Я даже удивился - почему это я сразу не сообразил? Показалось? Пахнуло гарью. Ветер принес. Выглянул в окно. Всё в порядке. Я подошел к шкафу и, порывшись в нем недолго, нашел фонарик. Включил. Горит. Придумал какие-то свечи! Поискал по полу лучом, собрал еще несколько осколков. Поднял еще бутылку. Уткнулся лучом в лужу на полу. Нахлестало ветром из окошка. А, само высохнет. Я взял стакан и спустился вниз.

Внизу под окном босыми ногами на грязной земле стояла ты. Обнаженная, ты смотрела вверх. Огонь восходил по крутым бедрам. Он лизал тебя. Ты была равнодушна. Глазами, полными слез, ни жива, ни мертва, ты безнадежно смотрела на распахнутое окно, и все равно - равнодушно. А волосы у тебя мокрые. Всегда. Чудная смесь из темноты, дождя, отблесков пламени, моих усталых глаз не давала возможности рассмотреть, какого же цвета у тебя волосы.

Из кухни я прошел в гостиную на первом этаже. Это - самая большая комната в доме. Здесь я обычно принимаю гостей. Когда они есть, конечно. Я сел на диван. Налил выпить и отпил немного. Одобрил свой собственный выбор - коньяк, это именно то, что мне сейчас надо. Я провел лучом по полированному столу. Выхватил пачку сигарет, словно тихо ударял по каждому бокалу. Осторожно, чтобы не разбить. И слушал звук. У каждого свой, непохожий ни на что. А внешне они абсолютно одинаковы. Бутылки под огнем сверкают всеми цветами радуги, переливаются, брызжут искры. Глаза пьют этот коктейль. И звучит музыка. Я направил луч на шкаф для посуды. Какой волшебный фейерверк! Откинулся на спинку дивана и стал изучать потолок. Оказалось, что на квадраты потолок разделить никак нельзя. Только на окружности. Это ужасно неудобно. Они перекрывают друг друга. Я стал вспоминать. Я даже не помню площади круга. Наскучило мне это занятие. Рано или поздно и женщина наскучит. И, главное - может стать грузом. Не обладание женщиной, а обладание возможностью обладать - вот что главное.

Мне стало грустно. Допит коньяк. Налил еще. Хотя еще стоит и бокал с вином на столе. Пусть стоит. А что там с дождем? Моросит. Теперь надолго. Сколько времени, мне и в голову не пришло узнать. Спать пора ложиться, или, наоборот, уже и не стоит, вставать скоро. Хотя, кто меня ограничивает каким-то расписанием? Я приехал сюда лишь с единственной целью - отдохнуть от города, от лишних телефонных звонков, от дел, от расписания, наконец. На то и выходные, чтобы можно было внести в жизнь новое расписание, а именно - отсутствие оного.

Вдруг яркий свет, не спеша, залил всю прихожую. Тщательно заполнил каждый уголок. A dzorno! Я включил маленькую лампу, стоявшую на столе. Стало веселее. Хотя не очень-то весело. С моей психикой что-то происходит. Я очень вымотался. Надо собраться, сбросить груз накопившихся ненужных мыслей. Я встал. Включил музыку и снова вернулся на диван. Музыка очень напоминает именно ту. Теплый дождь. Нет, ничто не заставит поверить меня, что я схожу с ума. Я полностью контролирую себя. Я в полном порядке.

Розовый махровый халат лежит на диване, рядом со мной. Он оказался здесь случайно. Но как? Последний раз я был здесь три недели назад. Или пять? Я стал вспоминать, но вспомнить не мог. Налил еще выпить. Немного опасаясь, собравшись, я дотронулся до халата. Ну вот, все в порядке. Он сухой, словно лежит здесь уже месяц. Я поднес его к лицу. Но какой упоительный, знакомый запах! И незнакомый. Я отложил халат в сторону и задумался, откинувшись на спинку дивана, блуждая глазами по поверхности потолка. Все мысли были в беспорядке, и их было такое огромное количество, что я едва ли мог выделить и осознать хоть одну из них. Старый мост все же рухнул. Мог же обвалиться и под моей машиной, так что хорошо, что рухнул, теперь подо мной не рухнет. Когда теперь построят новый? Сферические линии на мониторе появлялись в центре экрана, в центре огромной воронки, и в ней же исчезали. Движение было вечным. Спиралеобразным, Марта. В глазах у меня запестрило. Всё слилось. Я решил включить телевизор. Выпуск новостей. Говорили что-то о политике, потом о дожде. Потом - о дожде. Тоже мне, новости. Я поднялся, машинально взял халат. Стал подниматься наверх, поскрипывали ступени. Да, вот и халат брошу в ванную заодно. Я остановился на лестнице, приблизил его к лицу, вдохнул будоражащий запах. Определенно, во мне что-то от кошки.

В ванной я повесил халат на вешалку. Я замешкался в ванной. Странно, из душа тихонько струилась вода. Оглядел комнату. Включил душ. Включил дождь. Минуту или три я смотрел на эти теплые струи. Даже подставил руку под воду. Действительно, теплый. Потом пошел в соседнюю комнату. Включил торшер. И сел на угол кровати. Кровать у меня большая. King size. Осмотрелся в комнате. Включил телевизор. Всегда их включаю, когда вижу.

Я вспомнил. Вспомнил. Последний раз, не помню когда, я был здесь с тобой, Марта. И я целовал твое тело на этой кровати. А до этого мы во что-то играли, смеялись, и был включен телевизор, как сейчас. И, кажется, музыка. А здесь горел торшер. Мой взгляд скользит по столу, перемещается на потолок, а оттуда - на стенной шкаф. Он приоткрыт, и я вижу твою синюю куртку. Ты приехала в ней не в прошлый раз. И не в позапрошлый. Давно. Да так она и осталась за ненадобностью: возвращаться было тепло. Теплая была погода. Теплая, как твое жаркое тело. Как в полусне я подошел к твоей куртке. Она висит не на плечиках, а на крючке. Подкладкой ко мне. Так же, как и тогда. Проснувшись в субботу, я повернулся к тебе, тихонько, чтобы не разбудить. Удивительно, но ты сразу же открыла глаза. И улыбнулась! Видимо, выспалась, и причин для того, чтобы злиться на меня еще не находилось. У нас с тобой особая связь, мы вместе засыпаем и вместе просыпаемся, одновременно. Или мне просто кажется, что одновременно?

- Доброе утро, - сказала ты и едва заметно, сладко потянулась. Только ты так умеешь. Ничего вульгарного.
- Привет. Выспалась?
- Ага, - сказала ты и мило потерла глазик рукой.

Ты просто прелесть. Я поцеловал тебя. И стал думать, чего я сейчас хочу. Марта, прости, но тебя я не хочу, я бы выпил сока. Интересно, есть в холодильнике? Впрочем, и вода подойдет.

Я осторожно прикоснулся к ней. Провел рукой вверх по рукаву. Он гладкий. Он гладкий. Смелее. Подкладка. Мягкая, воздушная. Словно шелк, приятная на ощупь. Немного холодная. Пока холодная. Осторожно, чтоб не спугнуть, я засунул левую руку в правый рукав. Губами коснулся воротника. Правой я обнимал ее. Прошло столько времени, но мне кажется, что я ощущаю изысканный аромат твоих французских духов. Он дурманит меня.

Ты улыбнулась в ответ на мой поцелуй. Ко всем твоим действиям я могу добавлять слово "мило". Потому что ты - милая.

- Надеюсь, никуда сегодня не едем? - спросила ты (мило).
- Я тоже надеюсь, никуда не едем. Мы же и не собирались никуда. Да?
- Ага, не собирались. Вот и хорошо, будем только вдвоем.
- Мы и так вдвоем!.. Полежи еще, я сейчас приду, принесу кофе. Потом пойдем завтрак готовить, ладно?
- Есть не хочется, может, потом.

Я приподнял правое плечо и неловко надел рукав на вторую руку. Всем телом я прижался, приподнял и снял куртку с крючка. Какая ты! Затем, широко раскинув руки, надел куртку спереди, расправив ее на груди. Она шепчет мне что-то. Я стал через нее гладить живот, ласкать ее грудь, я целовал твои пальцы, ладони. Терся подбородком и шеей о воротник. Мое дыхание было страстно-неровным. Временами ее рука становилась более смелой, терлась о бедра и не только…

- Ну, где мой кофе? - кокетливо произнесла ты.
- Иду, иду, - улыбнулся я. Еще раз поцеловал тебя, погладил волосы, которые казались мокрыми, от химии что ли… Встал и накинул только рубашку, не застегивая, - в доме только мы.
- Приходи быстрее!
- Да быстро приду, не успеешь заснуть!
- Я и не собираюсь засыпать, - надула ты губки, но, не сердясь, а так, в шутку. - Говорю же - выспалась!

Я стал спускаться по лестнице. Резануло мозг. Утром ты всегда куришь, это - одно из самых важных дел для тебя в начале дня. Это - единственное, что меня в тебе раздражает. Иногда более остро, иногда - менее, но всегда раздражает. Впрочем, даже это ты делаешь "мило" и "мило" раздражаешь меня. Не знаю, что такое "хотеть курить". Наверное, что-то типа "хотеть пить". Поставил чайник и полез в холодильник. Сок есть, и это хорошо. Налил, стал пить, настроение хорошее, утро хорошее, солнце, и, похоже, день будет теплым. Глаза наткнулись на пачку сигарет. Вот ведь! Ну, что делать. Сигареты можно найти почти в каждой комнате, ты куришь много. Я налил кофе и пошел наверх, понес две чашки.

Я опустился на пол и продолжал играть. Я расстегнул твою рубашку и, пробравшись к плечу, поцеловал его. Я снимал и надевал ее. Накрывался с головой и шептал ей. Я лизал подкладку, как сумасшедший, и кусал кромку внутреннего кармана. Наконец, она нашла путь ко мне. Ее рука нетерпеливо расстегивала джинсы. Тело так ароматно пахло, было близким, упругим, теплым и мягким.

- Не скучала? - вошел я в комнату. Ты еще лежишь в кровати (кажется, даже еще не курила!!).
- Как же не скучала? Конечно, скучала! - приподнялась ты на кровати и взяла чашку.
- День сегодня классный! Яркий и солнечный. Надо будет погулять обязательно. Только без машины. Или хочешь, позавтракаем на улице? Пока тепло еще…
- Давай. Только попозже. Так, а какие у нас еще планы на сегодня?
- На сегодня? - улыбнулся я. - В моих планах на сегодня - ничего не планировать до завтрашнего вечера. Хотя, видишь, все равно уже планирую, завтрашний вечер. Давай о завтра говорить завтра!

Да, в воскресенье, планируй - не планируй, надо уезжать, в понедельник на работу…

- Давай, - получил я ответную улыбку. Я тоже улыбался, но настроение портилось, я заметил, что ты едва уловимым взглядом ищешь пачку сигарет. Кофе допивать мне не хотелось, но я допивал.
- Что ты хочешь на завтрак? - спросила ты.
Я засмеялся. - Ты хочешь сказать, что я не участвую в его приготовлении? Узурпатор!
- Конечно, участвуешь! Как же я без тебя? Будешь помогать - сидеть и давать ценные указания!

Я продолжал улыбаться. Милая ты. Ты допила кофе и (мило) поставила чашку рядом с кроватью. Я тоже почти. Допил…
Поставил чашку рядом с твоей. Сижу на кровати, а ты приблизилась ко мне, обняла и стала шептать прямо в ухо:

- Пойдем в душ. Вместе пойдем! Прямо сейчас!

И всё целовала. И я целовал твое тело на этой кровати. Я вспомнил. Вспомнил.

Скоро уже будет светать. Деревья стояли мокрые, уставшие от изнуряющей битвы с ветром за жизнь. Было довольно тихо. Дождь, никуда не торопясь, барабанил по крыше, осторожно, чтобы не разбить. Суббота тоже будет дождливой. Из машины, проезжавшей по шоссе, был виден мой дом в голубых утренних сумерках, открытое окно. За рулем был молодой парень, курил сигарету. Куда он ехал, я не знаю. Я не видел его.

Накрывшись курткой, я лежал на полу. В самом углу стенного шкафа. Я лежал на боку, скрестив руки на груди и подогнув ноги к животу. Я сжался в комок, и мне хватало места. Мне было тепло, но я представлял, что мне холодно и я должен согреться. Так было приятнее. Вокруг - снег, мороз. Холодно. У меня же тепло. Мне тепло и хорошо. Дождь мило убаюкивает меня. В камине трещат дрова и немного меня волнуют. И я сжимаюсь в комок все больше, превращаясь в ничто, глаза мои закрыты. Звуки замолкают. Дождь. Теплый дождь барабанит по синей куртке. Стекает по моему телу. И заполняет все вокруг него. Я чувствую это. Я делаю последний, глубокий вдох, еще полный прекрасных запахов. Самый последний. И немного двигаюсь, барахтаюсь в густой и липкой темноте. Последнее, о чем я думаю - теплый дождь.

(июнь-август, 1991, LED, ред. 2001, с сокр.)

Стр. 1