Встреча раз в год - пустяк и ерунда,
Но снег, смотри, весь в городе растаял.
Я жду тебя и буду ждать всегда,
Как город ждет весною птичью стаю…

Когда я увижу тебя,
О другом перестану и думать,
Листы в один миг облетят,
И стволы заскрипят так угрюмо.
Когда я увижу тебя,
Я пойму, что я вижу, вижу,
Но в толпу упадет, как в жижу,
Клоун в цирке прошедшего дня…

Вот такие, знаешь, пироги.
Жизнь проходит, становясь черствее.
Память возвращает на круги
То, что сердце удержать сумеет.
Напиши. Я брошу все дела,
Если вдруг захочешь делать вместе
Что-нибудь, ведь ты всегда была
Главною изюминкою в тесте…

Я проворонил эту осень,
Лишь горстью грязной шелухи
Я вам стихи в окно забросил,
Конечно, были вы глухи…

Когда ты открываешь дверь,
Твой силуэт в ее проеме
Коктейльной трубочкой потерь
Купается в закатном роме.
И платья белых пузырьков
Касаясь не рукой, губами,
Я вижу в скважине зрачков
Все то что еще будет с нами…

А я в глазах твоих читал
Роман написанный слезами.
Губами я его листал -
Простые строки и заглавья,
И буквицы, и точек суд,
И обещанья запятых,
И междометья, что несут
Туда, где голос твой так тих.
Согласных, не согласных букв
Не слишком стройные ряды,
Которые в сплетеньи рук
Шептала ты ли, нет не ты…

Я напишу тебе письмо -
Бессвязное и с тьмой ошибок.
"Определенного пошиба" -
Я, знаю, скажешь про него.
Я напишу тебе письмо -
Любовное, каких не знала.
Ты скажешь: "Он опять сначала
Все начал. Знаю я его".
Не говори, не прочитав,
Или, точнее, не вчитавшись…

Скрипка ломает комедию,
Звуки царапают стены,
Губы принца наследного
Жаждут твоей измены.
Бархат измят. Как измучен
Лик удивленной актрисы,
Той, чьи роли изучены
За и перед кулисами.

Только неба лазурь то чиста то грустна,
Только облако думы не сходит с чела.
Я гоню непогоду:
"Старуха уйди
Или нет погоди.
Виновата ли ты,
Что ненастные дни
Наступили, сменили веселых они,
И погасли огни,
Как плафон ни крути,
И луна зацепилась за тучи,
И похмелье в своем вековом забытьи
Все ж болезненной памяти лучше…
Только неба лазурь
Потемнела от бурь,
Даже солнечный взгляд потускнел.
Виноваты ли мы,
Что в такие вот дни
Кто-то песен своих не допел…

Москва - красавица неполной тыщи лет -
Опять танцует ножку обнажила.
Она не знает, кто ее поэт
Она своих не помнит старожилов,
"Москва, как много в этом звуке"… -
Всего одна строка осталась.
Плясала, вскидывала руки,
Да так, что пудра осыпалась.
Ну, все, расходятся, как гости,
Усталые дороги от Кремля.
Давно пора гулянки эти бросить,
Москва Борисовна моя…

Стены, лестницы, коридоры,
Серый сумрак пустых квартир.
Покосившуюся икону
Твой случайный взгляд осветил.
Богоматерь улыбку смахнула,
Словно пух налетевший с уст,
И спросила: "Когда я уснула?"
"С полчаса" - ответил Иисус…

Глаза закрою - ты идешь ко мне
В одеждах белых,
Серебристых, длинных,
Как света луч в ночной кромешной тьме,
Как в тишине звук инструментов дивных.
Кроме тебя нет в мире никого,
Все спят или куда-то разбежались.
Дымятся тени брошенных домов,
К которым палисадники прижались.
Иду навстречу радостно раскрыв
Объятья, словно крылья наизнанку,
Но прохожу насквозь Тебя в разрыв
Пространства суженного в ранку…

Сегодня я прощаюсь с Вами.
Вы были дивно хороши.
Перед зажженными свечами
Не будет завтра ни души.
Июнь растоптан. Плач сирени
За ветром не услышать нам.
Вы наклоняетесь к ногам -
Босой пройтись по сновиденью.
Огонь разлуки нынче робок,
Да завтра будет веселей,
Попрятав в пыль своих коробок
Уже не кукол, а друзей…
Тот день не кончится закатом,
Следующий не рассветет,
Лишь кто-то близкий диким матом
Меня далекого пошлет…

Я люблю голубое предзимье
С золотою пивной бахромой.
Память снова кинжалом пронзила
Полушария мозг надувной.
Ты была так морозно красива,
А я жарок, но очень недолга -
От борта парохода курсивом
Вслед за буквицей Сретенья - Вологда…

Две улицы - моя с твоею
Пересекутся? Нет, едва ль…

Две улицы тихи, пусты,
Еще их песня не созрела -
Глядят глазами ягод спелых
Сиротские кусты…

Свеча в кармане догорит,
Часы пробьют из-под сугроба.
Зачем не досмотрел я в оба?
Теперь душа моя горит…

Моя седая голова
Не верит счастью молодому,
И словно девочка по дому
Кровь снова бегает одна…

Сентябрь.
Последняя гроза.
Печальный лист кружил.
Он мне на ухо прошептал,
Что я свой отжил…

Быть может. в сумрачном лесу
Иль в поле при луне
Я ноту дивную спасу -
Ты вспомни обо мне…

Усталости награда -
Неспешная езда.
Смотри, вон будет падать
Еще одна звезда.
Прощальным поцелуем
Ты лето задержи.
У самых ног бунтуют
Колосья спелой ржи.
Скрипит телега Баха
Серьезно и светло.
Распахнута рубаха,
Где тело - серебро.

Я болен ею. Вот и все.
На белые листы ложатся
Морщины строк.
Им надо потеснее сжаться,
Чтоб вышел прок.
Москва из сумерек растет
Печально, как стихи из сора,
Ее крапива у забора
Меня не жжет,
А над Елоховской кресты
Так ярки, что глаза повыест.
Закат заканчивает выезд,
В Басманном прячется в кусты…

Может быть, дама с пером,
Может быть, птица без клетки
В сердце проснулись моем
С легкой улыбкой кокетки…

Пустеет сердце, ты берешь перчатки
Закуриваешь нервно и, слегка
Покачиваясь, к лестничной площадке
Идешь сквозь вешалки и сквозь века…

Неужели опять
Будет красное платье
Меж деревьев мелькать 
На закате?
Неужели опять
Только ветер
Сможет тайну узнать
На рассвете?

Мы так любили тебя пьяною,
А ты читала нараспев
О том, что ты звалась Татьяною,
И что тебе семнадцать лет…

Луна нечесаная в перхоти,
Не опирайся на стакан.
Кто целовал тебя так нехотя,
Потом и вовсе перестал?

Вглядись в глаза старинных улиц
В вуалях первого дождя,
Как вены тополя надулись
У белых стен монастыря.
Усталые, едва дыша,
Сегодня птицы прилетели
И с кончика карандаша
На белые листы присели.

Сомкнув печальные ресницы -
Отяжелевшие страницы
Двух полных мудростию книг,
О чем задумалась на миг?
- "Подай мне милостыню счастья.
Я нищенка, а ты богат,
И все тебя боготворят,
Меня ж преследуют ненастья.
- Подай мне милостыню света
Строкой достойною поэта,
Ведь я не вижу никого,
Кроме кумира моего".
Сомкнув печальные ресницы -
Отяжелевшие страницы
Двух полных мудростию книг,
О чем задумалась на миг?
- "Любимый мой издалека
Мне посылает междометья.
Лишь для него и буду петь я
Пока.
Я не увидела его,
Или вот так - не разглядела,
Нет просто я скажу, что пела
Не для него.
Оставшись на моем зрачке
Мельчайшим и ярчайшим бликом,
Вдруг в зеркалах стал многоликим.
Я ж стала бабочкой в сачке.
Он подарил мне только взгляд
И не запомнил моих песен.
Мне без него и город тесен,
Бреду в котором наугад.
Любимый мой издалека
Мне посылает междометья.
Лишь для него и буду петь я
Пока".
Сомкнув печальные ресницы -
Отяжелевшие страницы
Двух полных мудростию книг,
О чем задумалась на миг?
- "Позволь себе мечту
Себе я говорила
Когда два раза в год
Ко мне ты приходил
И стрелка на часах
К другой прижалась с силой
И колокол пробил
Двенадцать раз пробил
Позволь себе мечту
Что в зеркале застыла
На триста шестьдесят
Четыре дня в году
Я окна распахну
И крикну что есть силы
Чтоб ты не уходил
Совсем не уходил"…
Сомкнув печальные ресницы -
Отяжелевшие страницы
Двух полных мудростию книг,
О чем задумалась на миг?
- "Ты за нитки дождя
Будешь дергать меня - свою куклу.
Я надену парик,
Яркий грим на лицо нанесу,
Ты под небом зонта
Пронесешь одинокую муку,
Я, следя за тобой,
Окажусь в бутафорском лесу…"
Сомкнув печальные ресницы -
Отяжелевшие страницы
Двух полных мудростию книг,
О чем задумалась на миг?
- "Ты украл мое сердце,
И теперь я почти не страдаю,
Я на картах гадаю,
Ожидая, что выпадет встреча,
Ты украл мое сердце,
Я даже не помню то вечер"…

Все говорит о том,
Что зря я дурью маюсь,
Переводя чернил ночные пузырьки.
Не будешь ты моей - цыганка удивлялась
Гляди вокруг нее - сплошные короли.
Помадой на стекле,
Луной печальной в небе,
Завидующей тем,
Кто умер молодым,

Эх, быть бы поумней, эх, догадаться мне бы,
Что все мечты о нас - лишь сигаретный дым.
Он ждет тебя внизу,
По лестнице сбегаешь,
Я следом за тобой,
Бьюсь тенью об углы,
Потом чуть вниз к реке,
Где ты в него ныряешь,
А я считаю лет ушедшие круги…
Не будешь ты моей,
Как ни гадай на картах,
Как ни сужай круги
Полуночной ходьбы,
В попытках разобрать
Поправки и помарки
Загадочной судьбы
В извилинах руки…

Такие грустные глаза
Печальнее любых на свете,
Они, как первая гроза,
Еще не дождь, уже не ветер,
Я рисовал, а он все смыл.
Я всех забыл, а он напомнил,
Добавив грозовых чернил,
В оконный твой многоугольник.
Такие теплые глаза -
Купаюсь в них
И отражаюсь.
Все в них одних - восторг и жалость
В твоих глазах.
Твои уютные глаза,
В которых даже взгляду тесно,
Себе я там нашел бы место
И притаился б как слеза…

Мой взгляд остановился, как часы,
На некоторой цифре непонятной,
И стал, как равновесные весы,
Глаза-чернильницы
Темны пусты, грустны.
Зрачки без бликов
И листы без пятен.
Но не спеши туда
Ты перья обмакнуть -
Чужая мысль черна,
Чужая жизнь - потемки.
Мой взгляд остановился,
Но не окончен путь,
Путать не торопись
Короны и коронки…

Невольники твоей любви
Вновь за бокалами собрались,
Гитары взяли. До зари
Глухие песни раздавались.
Заря взошла, Теперь ты пой,
Бесстыдница и чародейка,
Да прогони меня домой -
Я пьян и всю доел индейку,
А гостя мрачного оставь,
Он так тебя сегодня слушал,
Что намозолил себе уши…
Свои душистые подушки
Поди поправь.
Молчит Лаура. Может, ей
Обжора пьяный всех милей…

Старый Новый год.
Полная луна.
Кто там у ворот?
Танцы до утра.
Целованье губ.
Обниманье плеч.
Время для разлук
И для новых встреч…

Смотрю куда-то мимо ваз
В окно, где вьюга накурила.
Судьба мне подарила Вас,
Меня Вам подарить забыла…

Жемчужины букв
Рассыпая по бархату строк,
Я слышал тот звук,
Что иначе услышать не мог.
На бусы стихов
Равнодушно смотрела она,
И бархат ночи заплатил ей за это сполна…

Я сердце сжимал,
Словно спелую ягоду,
Чтоб были стихи и вино,
Чтоб звезды усталые
Весело падали
Под ноги тебе и в окно…

Колесом по эскалатору,
Прорывая газеты.
Твоя колонна пятая
По ходу ветра…

Часы пробили половину,
Мы разомлели, как пирог,
Разгоряченному камину
Чугунный веер не помог…

То грелась ты, то холодела
От маковки и до ступней.
По замку собственного тела
Ты шла с отсчетом ступеней…

До весны еще полкруга
Неожиданных разлук.
Тройка мчится среди луга
Чуть быстрей чем сердца стук…

Вечер. Свечи. Тишина.
Стены сузились от стужи.
Я увидел, что снаружи
Ты стояла у окна…

Ветка вербы
В воскресенье расцвела.
У тебя давно я не был.
Как дела?

Четырехдневная луна,
Полуприкрытая портьерой.
Двадцатилетняя Венера
Опять в кого-то влюблена…

В открытое окно
Не залетает снег,
Ему ведь все равно,
И не до наших нег.
По улицам пустым
Лишь пьяницы бредут,
Их сигаретный дым
Уже нигде не ждут…

Какой-то незнакомый дворик
И незнакомое окно,
Как судорогой сведено,
И занавеска хмурит брови.
Куда ты укатила обруч
Луны? Ах, вот она видна.
Был старый дом. Сиротка-полночь
Присела тихо у окна.

Вихрем чувств мечты рассыпаны,
Как бильярдные шары.
На сукне стихи написаны -
Вдохновения дары.
Тихо льются звуки скрипки.
Женский смех.
Губы руки и улыбки.
Шелк и мех.
Безучастно смотрит ливень
В муть стекла.
Расплетают тебе косы
Зеркала.
Косы спутаны, как струи,
Неразборчивой воды.
Облетают поцелуи,
Словно с дерева листы.

А Было В Городе Далеком -
ЕщЕ Желаний Загубил
И Клоун Ленью Мелкой Ногу
Обул Пороги Рассмешил
Семейство Тигров Уссурийских
Фатою Хорошо Ценя
Чиновный Шепот Щедро мЫсля -
Кому достались Э Ю Я

Когда к стене прижмутся тени,
А ты - ко мне,
О чем заговорят колени
Наедине?
О чем во тьме заспорят локти,
Запястья рук,
Обжегшись от удара током,
Застонут вдруг?
Часы испуганные вздрогнут -
Пора вставать.
А черти тонут. Тихий омут
Не дал поспать…

Чем девочка ты смущена?
Не знаешь чем себя наполнить?
Июльской золотой соломой
Твою прихожая полна…

Ты закурила, и твой дым
Какой-то был иной -
Он сам с собою говорил
Двухцветною струей…

Ночное кружево собора
Темно.
Луна бросает
Свои взоры
В твое окно.

Бьют ходики. Часы, куранты -
Ударов семь и все остры.
Мы все идем за музыкантом
И бьемся тенью об углы…

Татьяною Онегин пренебрег,
А ты молчала чтоб не закричать.
Ту колыбель, где он уснуть прилег,
Ты не устанешь никогда качать…

Был старый дом, а в нем кровать.
Садилось солнце за рекою.
О чем так тихо пела мать,
Едва беременная мною?
О том, что жизнь ее прошла,
А новая еще начнется ль?..
А бабушкина голова
В ответ с улыбкою качнется.
Тот голос до сих пор не стих,
Переселившись в мое тело.
О боже, как прекрасно пела
Она в тот миг.
Был старый дом, а в нем кровать.
Вставало солнце над рекою.
Не обо мне ли пела мать
Давно беременная мною?

Все карты розданы,
Да не с чего ходить.
Один король,
Кругом него шестерки.
Больные зубы начинают ныть,
Когда нужны клыки -
Кругом него ведь волки.
Куда-то разбежались свиты
У королей.
С подмостков пыль
В лучах софитов
Еще видней.
Сегодня сквозняки на сцене,
Открыли том,
Как двери в дом,
Уже не зрители, а тени
Кругом
Него какой-то зал огромный.
Провал оркестра -
Тот, где скрипок скрип…

Я люблю эти грязные улицы,
Эти жопы московских домов,
Это нагроможденье безвкусицы,
Эту пыль, эту сырость ковров,
Это грустное серое небо,
Эти юбки берез-королев,
Эти запахи водки и хлеба
И закат - этот вечный припев…

А ты меня не поняла,
Как не понять ноге протеза,
И с белой ниткою игла
В стене торчала бесполезно.
Лежал наперсток на столе,
Перчатка с дыркой отдыхала
После распущенного бала,
Законченного только что.
Ушла швея, напился столяр.
У ножки нашего стола
В бутылке красного вина
Осталось на два пальца, что ли…
Спокойной ночи, господа!
Из кухни тараканы влезли
Пусть меньше, чем нога протеза,
Но ты меня не поняла…

Сижу за чашею вина.
Все время у дверей стучатся.
Вполоборота у окна
Ночь силится не рассмеяться…

P. Verlaine "Ah! Les oaristys"
Учительницы первые мои

Все золото волос блеск глаз веселье плоти -
Теперь далеко
И лето робких ласк далеко тоже
Благоуханье тел с их щедростью далеко
А я лечу в объятья черных зим
Досад обид и полубедствий
Вот я опять полуодин
Чей предок чей потомок
Беспризорник
Угрюмый беспризорник без сестры
И лишь тебе целующая в лоб
Своих мужчин что так уходят часто
Меня спасти и отогреть удастся
Задумчивая смуглая моя

Он же - "Тоска"
Отныне не волнует ничего -
Поля напоенные эхо дивным
Заря со своим шлейфом
Алым длинным
Торжественная - только и всего
Не рад искусству и рабам его
Спиралям башен стихотворным ливням
Картинам в рамах статуям старинным -
Торжественным и больше ничего
Не верю в Бога
Не жалею мысль -
Пускай бескрылая летает вверх вниз
Любовь кляну Забытая она пред страхом смерти
Преклонит колени
С обугленного смотрят полотна
Уже не лица женские а тени

Вот идет прохожий.
Вот простой мотив.
Вот Литву промокшую
Ветер ворошит.
Твои слезы капают,
Не держась в глазах.
Не письмо, а пятна.
Не стихи - пустяк.
Каплями по коже -
Вот простой мотив.
Зря он там в прихожей
Не уходит, спит.
Заглянули звезды
В зеркало-окно,
Расплетаешь косы -
Прямо как в кино…